Ю. Решетников.
И ОТБИВАЛИ КОСЫ КОСАРИ…
Сюда в полуразрушенные села,
Чтоб снова жизнь из пепла возродить,
Цепочкой потянулись новоселы,
Не в гости шли, работать шли и жить.
Забрав семью, отдав поклон березкам,
Родным местам, где жили много лет,
Из Ярославской, Кировской и Псковской
Они, как веху, проложили след...
Советские граждане впервые начали освоение «новых районов» Карельского перешейка в 1940 году, после Советско-финляндской войны.
12 марта 1940 года в Москве был подписан Мирный Договор между СССР и Финляндией, а 16 мая 1940 года Президиум Верховного Совета РСФСР издаёт указ "Об образовании Каннельярвского, Раутовского и Койвистовского районов в Ленинградской области", по которому на территории Карельского перешейка, отошедшей к Ленинградской области, образовываются:
- Койвистовский район с центром в городе Койвисто (Приморск);
- Каннельярвский район с центром в селении Каннельярви (Победа);
- Раутовский район с центром в поселке Рауту (Сосново).[1]
Перед советскими властями стала задача заселения Карельского перешейка.
К концу июня 1940г. в районных центрах создаются переселенческие отделы для активизации заселения гражданским населением Карельского перешейка, и уполномоченные, направленные в различные регионы Советского Союза, горячо агитировали за переезд в новые районы, обещая на новом месте жительства дома с хозяйственными постройками, денежные ссуды и подъемные средства.
В центральных изданиях Ленинградской области «Ленинградская правда» и Карело-Финской ССР «Ленинское знамя» (до августа 1940 г. это издание называлось «Красная Карелия» представлена информация о работе коммунистов по организации обустройства переселенцев. В районных газетах публиковались открытые письма членов правления колхозников-переселенцев с призывами о переезде в районы Карельского перешейка новых жителей. Печатались наглядные материалы об организации колхозов образцового типа, в общем, проводилась мощная агитационная кампания по переселению и освоению нового края[2]. Но сельское население, несмотря на обещанные льготы, плохо поддавалось на уговоры, поставив план переселения под угрозу срыва. Чтобы как-то выйти из создавшегося положения, на подъем сельского хозяйства были брошены рабочие и служащие ленинградских предприятий. Во многих местах вместо планируемых колхозов разместились совхозы и подсобные хозяйства различных ведомств.
Кто же они - первые советские жители послевоенного города Койвисто и Койвистовского района? Откуда они приехали? И что их ожидало?
Начнем с последнего вопроса.
Площадь нового Койвистовского района составляла 1000 км2, в его составе оказалось 66 селений с сохранившимися 1602 домами. Центр района - город Койвисто, в котором сохранилось 27 домов, в том числе 4 двухэтажных, при чем, сохранившийся жилой фонд площадью 660 кв. метров был в основном занят воинскими частями.
Следует также упомянуть, что с первых дней существования, Койвистовский район стал считаться приграничным, и для охраны государственных рубежей в Койвисто был сформирован 103-й погранотряд войск НКВД, приступивший к выполнению своих задач с 5 апреля 1940 года. На заседании Исполкома райсовета 14 августа 1940 года было принято решение о передаче ему 28 домов: 7 – на острове Бьерке, 2 – в г. Койвисто и 19 – в прибрежных деревнях района.
Лютеранскую церковь решили целесообразным переоборудовать под клуб вместимостью до 800 мест. Здание переходило в распоряжение РОНО, и в нем с 15 августа должен был открыться Дом Культуры.
Основными направлениями в развитии территории считались: создание укрепленного района со строгим пограничным режимом, промышленное производство, рыболовство и рыбо-переработка, молочно-животноводческий совхоз[3].
Вербовка колхозников для переселения в Койвистовский район проходила на территории Мгинского района Ленобласти. В результате успешной агитации, удалось отправить 53 семьи к новому месту жительства, однако должного гостеприимства им поначалу оказано не было[4]. Первыми населенными пунктами, где надлежало расселить прибывших из Вознесенского района, стали деревни Кархула (80 хозяйств), Хумал-йоки (60 хозяйств) и Уискола (30 хозяйств), а также селение Хиетанен (30 хозяйств). Несколько позднее в Койвистовский район прибыло большое количество переселенцев из Саратовской, Вологодской и Смоленской областей. Расселением переселенцев занимались правления хозяйств: «первое, чем мы занялись на новом месте — это было распределение оставленных финнами усадеб. Лучшие дома были отданы стахановцам, ударникам и женам красноармейцев»[5]. Рядовым колхозникам доставалось ветхое жилье, на центральных усадьбах колхозов развернулось строительство новых домов. Дефицит сельхозинвентаря восполнялся за счет трофейного имущества.
По материалам, собранным Приморским краеведческим музеем и благодаря кропотливому труду А.И. Бажукова, нам стало известно, что в этот период многие семьи прибыли из мест, попадавшего в зону затопления строящейся ГЭС на реке Свирь (совр. Подпорожский район) села Ивино. Это ставшие нам известными семьи Адамовых и Аникиевых, Елькиных и Еремкиных, Ерошкиных и Лупкиных, Зверевых и Кипрушкиных, Роговых и Хотькиных.
По их воспоминаниям, приехавшие из села Ивино, дружили семьями, вместе отмечали праздники, помогали друг другу в период полевых работ, вступали в брак.
На 1 января 1941 г. во всех шести районах Карельского перешейка проживало в общей сложности 144 300 человек, причем половину этого населения составляли горожане. В начале 1941 г. работал Койвистовский рыбоконсервный завод и моторо-рыболовецкая станция. По части сельского хозяйства успехи были поскромнее, причем в колхозах состояла лишь половина из общего числа сельского населения.
И на Карельском перешейке появились первые подсобные хозяйства, организованные летом 1940 г. В Ленинградский областной земельный отдел поступили заявки почти от сотни заводов и фабрик с просьбой отвода земельных участков. Первые участки земли в районе Койвисто получил завод им. Марти.
Развиться процессам переустройства сельского хозяйства и промышленности не дала война. И первые переселенцы вынуждены были отправиться в эвакуацию: в Сибирь, на Урал, в Кировскую область.
Кто-то из переселенцев койвистовцев, как семьи Хотькиных и Елькиных, в августе 1941 года были эвакуированы в г. Ленинград, где в школе Всеволожска им отвели угол в школе, и началась их блокадная жизнь.
Многие семьи приехали из сожженных войной сел и деревень Белоруссии и Украины.
Прямо на станциях семьи распределяли по местам проживания. Военные части помогали новоселам доставить вещи к их новым домам.
Дух времени хорошо передан в письме - обращении переселенцев из Кировской области. Это письмо хранится в фондах Центрального государственного архива г. Санкт - Петербурга.
Вот некоторые строчки из этого письма:
Наш эшелон прибыл на станцию 10 марта 1945г.
Места здесь красивые и много лесов и озер.
Встретили нас очень хорошо, с музыкой и теплым словом. Для людей были приготовлены теплые комнаты, натоплена баня, приготовлена горячая пища и чай.
Все мы получили хорошие дома с пристройками. Все было приготовлено для нашего приема. Во многих местах даже были натоплены печи и заготовлены дрова. Государство выдало нам по 200 кг зерна на каждое семейство, и 30 метров мануфактуры, мыло, керосин и прочие продукты.
Так началась наша жизнь на новой земле…
Подписали: по поручению колхозников Кировской области
Колхозники Шубинского колхоза Шубин С.А., Шубинского колхоза шк. 18с. пор. колхозница Крюкова Е.Т., колхоз Крыловский колхозница Ситникова, колхоз Добрабов, бригадир Черушников А.И., Пленкин Дмитрий Порфирович.
16.III.1945.[6]
Люди ехали в новые места, забрав с родины самое дорогое: семейные полотенца - рушники, самовары, прялки. Вещи укладывали в сундуки.
Жизнь в послевоенном городе Койвисто налаживалась нелегко: сохранилось лишь 2-3 десятка небольших деревянных домиков с печным отоплением, все удобства – во дворе.
Войной были разрушены все линии электропередач – и в домах не было света. Вечера коротали при свете керосиновых ламп.
Вновь обратимся к воспоминаниям Зои Васильевны Постниковой:
«В те времена достаток в семьях был небольшой. Жили скромно. В 47-м году отменили карточки. В Райсобес (районный отдел социального обеспечения, прим. авт.) присылали американские подарки. Я сама за ними ездила в Ленинград. Мы составляли списки нуждающихся граждан и распределяли. Приходили вещи ношеные: лёгкие платья, немыслимые шляпы, пиджаки, всякое барахло. Райторг (районный торговый отдел, прим. автора) выдавал талоны, по которым в магазине можно было приобрести некоторое бельё, и вещи, что финны бросили.
В городе населения было мало, и обеспечение продовольствием было, по тогдашним понятиям, неплохое. Был молокозавод, с рыбозавода поступали рыба, консервы в банках».
После фронта 3 декабря 1944 года приехала в Койвисто Новикова Галина Максимовна, она вспоминает:
«После выхода Финляндии из войны нас передали на восстановление народного хозяйства Карельского перешейка.
На (современной) Вокзальной улице были одни деревья, впереди залив - домов не видно, те, что сохранились, были в глубине улицы.
Бывшие финские бани, обычно красного цвета, сейчас их нет, были приспособлены под жильё. В самом красивом трёхэтажном доме расположились райком партии, райком комсомола, в том же здании был и исполком.
Была создана районная комсомольская организация. Первым секретарём райком комсомола был Квашенко Г.К.. В 1945 году состоялась первая комсомольская конференция. Всех комсомольцев района было 100 человек. Я попала работать в райком комсомола инструктором по школам. Школ по району было мало, район только заселялся».
Послевоенный Койвисто - крупный железнодорожный узел. Через него шло много товарных составов в обе стороны. Пассажирские поезда шли с пересадкой: от Ленинграда до Приморска и от Приморска до Выборга, и только ночной рейс был прямым. Время в пути от Ленинграда до Койвисто составляло 6 часов. При этом была длительная остановка в Терийоки (Зеленогорске), требовалась дозаправка паровоза. В депо был большой поворотный круг, на котором паровозы разворачивали в противоположное направление. Здание вокзала, построенное финнами, было разрушено в период Советско-финляндской войны, поэтому вокзалом служило финское пристанционное здание.
Лапина Татьяна Сергеевна вспоминает:
«Больше половины пассажиров составляли военные: моряки, пограничники, лётчики. Билетные кассы находились в здании вокзала.
На платформе сновало много народа. Порядок поддерживался железнодорожной милицией в лице авторитетного милиционера, которого знал весь город. Форма ж/д милиции отличалась от обычной фиолетово-красным околышем фуражки, таким же цветом - погоны.
Характерной чертой тогдашнего вокзала была деревянная чайная где, путников кормили горячим обедом, а обслуживали официантки. Нужно сказать, алкогольные напитки тогда продавали в разлив почти во всех столовых, в том числе и чайной. Заведовал ею Павел Григорьевич Григорьев, инвалид без ноги. В последствие чайная сгорела.
Газон вокзала был огорожен низеньким заборчиком, побеленным извёсткой. Вдоль него сидели женщины и подростки, торговавшие варёной картошкой, огурцами, дарами садов, огородов и леса.
За почтой к поезду ездили на лошади, когда стоянка поезда была недолгой, почту выбрасывали прямо на ходу. Письмо до Ленинграда шло сутки. Здание почты было построено гораздо позже».
Иванова (Сафронова) Раиса Андреевна рассказала о своих первых днях жизни в послевоенном городе:
«Я оказалась в освобожденном городке Койвисто 15 апреля 1945г.
Первые впечатления меня потрясли и напугали. Городок был весь в руинах. Населения почти никакого, зато много военных, особенно моряков и пограничников. Так как поезд ходил только ночью и строго по пропускам, мне долго пришлось искать отделение связи. А связь была разбросана по всему городку. Радио узел находился по Выборгскому шоссе, д. 1 (теперь жилой дом), стояла маленькая аппаратура, соответственно и комнатка была для одного человека (дежурного).
Коммутатор и телеграф находились по Выборгскому шоссе 26 (теперь жилой дом), там тоже занимали одну небольшую комнату, рядом комнату побольше занимала спецсвязь. За стенкой жили две семьи работников (Юровой В.И.). Почта располагалась по Выборгскому шоссе (современный магазин ГОРПО).
Одна комната мне очень запомнилась, тут стояли деревянные маленькие самодельные столики (кто-то смог сделать), работники сидели на деревянных чурках. Начальником был Николаев, старенький ленинградец, тоже направлен на восстановление почтовой связи».
Телеграф состоял из одного аппарата Морзе, на котором работала одна телеграфистка – радистка Бурлова Маша (бывшая военная радистка). Вскоре и я перешла работать телеграфисткой, а телефонистками набрали молодых девчат... В 1949 году построили большой деревянный дом для почты, куда переехала вся связь. Это для города было чудо: такое большое здание почты, тогда как другие организации ютились ещё по комнатушкам...
Да, и вообще в городе появилось много молодёжи. Время проводили в основном на танцах. Клуб был маленький (современный магазин «Альта»). Танцевали под баян. Рядом жил демобилизованный моряк Дима. А мы девчонки вечером по очереди бегали к нему уговаривали, что б мама его отпустила на танцы поиграть.
Несмотря на две больших войны финскую и отечественную на то, что городок был почти весь разрушен, в то же время он оставался красивым и ухоженным».
Семья Ореховых, Вера Александровна и Михаил Сергеевич, приехали в Койвисто сразу после Великой Отечественной войны. Вспоминает Вера Александровна:
«Каждая квартира имела свой индивидуальный образ.
В каждом доме на кухне была кухонная полка для кастрюль, украшенная обязательно «бумажным кружевом». И, насколько это нарядно, зависело от таланта хозяйки.
Для украшения своего дома некоторые семьи покупали нарисованные масляными красками яркие коврики на стену: «Лебеди в камышах», «Русалки на камнях», «Кошечки» и т.д.
Продавались в отделах канцелярских товаров и другие картины. В гипсовых богатых рамках, золотых или коричневых, с репродукциями художников Левитана, Шишкина, Репина, Айвазовского и прочих. У многих висели картины: «Утро в сосновом бору», «Рожь», «Три богатыря».
Все женщины послевоенного Койвисто занимались рукоделием. Вязали крючком скатерти и покрывала, прошвы для наволочек и подзоры на кровать, кружева на полотенца. И, очень много, вышивали гладью и крестиком.
На окнах на самодельных карнизах висели занавески из подсиненной, сильно накрахмаленной марли. Эта отглаженная голубая марля выглядела очень нарядно и уютно.
Окна, как положено, на зиму утеплялись, тщательно проклеивались газетой. А между рамами устраивалось фантастическое убранство из белой ваты, веточек сосны, ели, можжевельника, шишек ольхи, ягод рябины, калины, и ярких пёрышек лесных птиц.
В августе 1944 года приехала из разоренной войной Белоруссии семья Николаевич: родители и 2-е детей. Поселились в небольшом домике на Березовом переулке. Как самую дорогую вещь привезли они с собой с родины рубель с каталом «1807» года.
И работал этот рубель на жителей всего Березового переулка. Так трудился, что даже все зубчики стерлись. Сегодня эта реликвия семьи Николаевич хранится в нашем школьном музее.
В других семьях для глажки белья использовались утюги. Но это были не современные легкие электрические утюги, а тяжелые металлические… Утюг ставили на печь, нагревали… и утюжили. Позднее появились духовые утюги. В такой утюг, чтобы он нагрелся, нужно было засыпать горящие угли.
Приехала в город Койвисто молодая учительница – Вера Михайловна Дворцова. Их семья поселилась на острове Большой Березовый. Вера Михайловна вспоминает: «Жили мы в одной деревне, а на работу я ходила в другую. Жили очень бедно. Поэтому учебники и тетради учеников я носила под «мышкой». Местный мастер сделал для меня небольшой сундучок. Это был мой портфель».
Среди предметов быта встречались вещи, оставленные при эвакуации финским населением.
Семья Рулевых долгое время пользовалась деревянным диванчиком, а в семье Матюшенко сидели на финских стульях. Доказательство тому - адрес и фамилия с обратной стороны сидения стула. Сегодня и диванчик, и стул хранятся в нашем музее.
А совсем недавно приехала в наш музей гостья из Финляндии. Она прямым ходом направилась к нашему стульчику и что-то говорила по - фински. Через переводчика мы узнали, что это стул ее бабушки. И она специально приехала в наш город, чтобы увидеть этот стул, и посидеть на нем.
Приехали в город Койвисто молодой лейтенант пограничник Сергей Антипов и его молодая жена. Поселили их в небольшом домике, из вещей - всего один чемодан. Солдаты-пограничники привезли с острова Большой Березовый хороший шкаф для одежды. И с той поры началась совместная служба лейтенанта и шкафа.
Закончил он службу и уволился в запас далеко от Койвисто – вместе со шкафом. А призывался из города Выборга. Поэтому вернулся обратно - вместе со шкафом. Пролетела жизнь, и нет уже в живых лейтенанта! Но его дети вспомнили, что шкаф родом из Койвисто… И привезли его в наш музей.
А чем же занимались дети послевоенного Койвисто?
Конечно, для вновь прибывших семей с детьми, а хотя таких было не много, важным было наличие детских учреждений в Койвисто.
Для детей дошкольного возраста в городе были открыты детский сад и ясли, в сентябре начали работать школы.
После фронта 3 декабря 1944 года приехала в Койвисто Новикова Галина Максимовна, она вспоминает:
«После выхода Финляндии из войны нас передали на восстановление народного хозяйства Карельского перешейка.
На (современной) Вокзальной улице были одни деревья, впереди залив - домов не видно, те, что сохранились, были в глубине улицы.
Бывшие финские бани, обычно красного цвета, сейчас их нет, были приспособлены под жильё. В самом красивом трёхэтажном доме расположились райком партии, райком комсомола, в том же здании был и исполком.
Была создана районная комсомольская организация. Первым секретарём райком комсомола был Квашенко Г.К.. В 1945 году состоялась первая комсомольская конференция. Всех комсомольцев района было 100 человек. Я попала работать в райком комсомола инструктором по школам. Школ по району было мало, район только заселялся».
Первая заведующая Приморской школой в 1940г. Наталья Сергеевна Уласова вспоминает:
«Я прибыла в Койвисто в июле 1940 года после Советско-финляндской войны в совершенно разрушенный город, где стояли лишь трубы и вокруг были груды развалин. Жить в разрушенном городе было негде, и не возможно было найти подходящее здание для школы. Из деревни Кирпу (финское название), что располагалась на полуострове Киперорт (Кузнечный), было спешно перевезено деревянное здание финской постройки и реконструировано под школу (здание бывшей городской библиотеки, по адресу Выборгское шоссе, д.20). В нем и начались занятия...»
Первый педагогический коллектив испытывал огромные трудности: не хватало парт, не было учебников и учебных пособий, зато был энтузиазм молодых учителей и горячее желание учиться - у детей. Правда, их было немного: в некоторых классах насчитывалось всего 3-4 ученика, но зато школа считалась 9-летней. А главное - она работала!
В первый учебный 1940-1941 год в школе учились все вместе: первоклассники, пятиклассники и даже 9-классники. Было холодно, топились печки, ученики были плохо одеты и обуты, но, несмотря на это, никогда не было прогулов и вызовов родителей в школу. Классы были очень дружными. Наталья Сергеевна взяла самый большой класс. Она преподавала географию и была заведующей школой.
«Одновременно шло строительство нового здания школы. Нам повезло. По берегу залива (ныне набережная Лебедева) лежало огромное количество брёвен, брусьев, досок, из них- то и была построена школа.
В январе 1941 года, после зимних каникул, школа переехала в новое, специально построенное здание. Это был 2-х этажный дом, который остался в памяти многих приморчан, как первая школа города Койвисто».
Здесь было все новое: новые парты, учебники, книги, и даже школьная библиотека. Каждый день прибывали новые ученики. Классы росли. Школа стала жить своей полноценной жизнью. Дети учились с радостью, успешно сдавали экзамены, мечтали о будущем. Началась подготовка к новому учебному году.
… Но в июне 1941 года мирная жизнь тихого города оборвалась. Огненным вихрем ворвалась война, разрушив все планы, мечты и надежды.
И школа, еще не успевшая стать школой в полном смысле этого слова, превратилась в штаб мобилизации воинов на фронт. В 1941 году здесь расположился военный госпиталь 23-й армии.
А. Н. Макарова, одна из первых учителей школы, вспоминала интересный эпизод, связанный с военным периодом истории:
«Группе разведчиков было дано задание взорвать здание школы, когда территория Койвисто находилась в руках у врага. Но руководитель группы Тарасов (фамилия записана со слов очевидцев) принял смелое решение: школу не взрывать. Потом в части, когда отважного командира «привлекли к ответу», он сумел доказать командованию, что рано или поздно придет мирное время, и снова здесь зазвенят детские голоса. Советские воины верили, что Победа не за горами!»
Слова боевого командира оказались пророческими. В сентябре 1944года в школу за знаниями опять пришли дети!
«В сентябре 1944 года начались занятия в школе при минимальном количестве учащихся и, считай, на пустом месте. О трудностях того времени не буду говорить - ещё шла Великая Отечественная война. Мы, вернувшиеся кто из эвакуации, а кто с войны, видели многое: потерю близких и родных, голод и бомбёжки». (Уласова Н.С.)
Поскольку здание школы сильно пострадало от бомбежек и артобстрелов, учебный год начали в разных зданиях, но очень скоро ученики переехали в свою родною школу.
А в свободное от учебы время день был насыщен делами до предела. Из воспоминаний Татьяны Борисовны Рулевой, ей в то время было 10 лет. «Население послевоенного города Койвисто было в основном молодое. Пожилых людей было мало.
В каждой семье были «дети победы» (1945-1946 г.р.), а старшие довоенные дети за ними приглядывали. Яслей и детских садов не было.
Детям послевоенного Койвисто приходилось много помогать родителям. Лентяев и лоботрясов в те времена не было и никому не хотелось получить кличку «трутень».
Повседневная работа по дому велась всеми детьми в каждом доме. Дети помогали по хозяйству, пололи, поливали огород, накачивали бочки водой, обеспечивали кухню, баню бросовым лесным топливом. Ходили по грибы и ягоды, ходили в город за хлебом.
«Главное задание для детей было обеспечить семью хлебом, - продолжает свои воспоминания Татьяны Борисовны, - Приходилось отстаивать большую очередь. Стояли долго, часами - укрыться от солнца негде. Все, как прикованные, стояли вдоль стены магазина и забора. Пекарни в те времена в Койвисто не было. Хлеб привозили в фургоне из Выборга. Привозили не всегда чётко в одно и то же время, и приходилось долго, мучительно выжидать. Особенно было несносно тяжело, когда появлялся пахнувший свежим хлебом фургон. Ждать, когда его разгрузят, когда подойдёт твоя очередь, для нас, детей, - это было тяжёлой пыткой.
Нагрузив свои цветные верёвочные сетки хлебом, подкрепившись горбушками, дети по жаре направлялись домой. Но все муки уходили прочь, а мы с тяжелейшим грузом, но счастливые шли домой. И несли не только хлеб, но и массу всяческих новостей, услышанных в очереди».
В школу дети брали с собой хлеб с маргарином и песком и молочко в бутылочках.
Если ученик заболевал, то добрые, внимательные учителя спрашивали, кто живёт рядом, и «наказывали» обязательно зайти. Так дети росли внимательными и отзывчивыми.
При всей бедности почти у всех детей были портфели из кожзаменителя и редко у кого ранец из фанеры, обтянутой тканью.
Тетради были из очень плохой газетной бумаги. И писать на них так, чтобы было красиво, аккуратно, даже самым трудолюбивым детям не удавалось. И только к 1950 году появилась отличная бумага.
Летом ученики получали дополнительное питание - обед.
В первые, послевоенные годы дети не были избалованы изобилием игрушек. Поэтому они умудрялись из подсобного материала: тряпочек, камешков, шишечек и прочего бросового «мусора» делать себе игры, игрушки, развивая своё творчество, выдумку, сообразительность.
Много играли в настольные игры: лото, домино, «закати шарик», детский бильярд, лепили из пластилина, рисовали, смотрели в детский фильмоскоп (для одного глаза).
Много было музыкальных игрушек: гармошки, металлофоны, свирельки, трубки, барабаны, бубны. На них дети тренировались в своих музыкальных способностях, утомляя родителей.
И много было разных, сейчас забытых игр на воздухе: с мячом, городки, лапта, катание на коньках, лыжах и финских санях.
Игры с мячом имели большую популярность среди детей. Мячи были у каждого: большие и маленькие, резиновые, тяжёлые, двухцветные - красно-синие, красно-зелёные с полоской посередине.
У девочек было множество разнообразных игр с мячом, требующих ловкости, быстрой реакции. У мальчиков для игры в футбол были специальные мячи с надувной камерой из более мягкой эластичной резины. Мальчики играли в футбол также с большим увлечением, только команды у них были малочисленными.
«Несмотря на бедность, у всех детей было много книг. Детские книги выпускались в очень маленьких форматах (3-4 см.). Одна сказка в одной мини-книжке ценой 5 копеек. Назывались они книжки-малышки. Они были очень непрочные, но родители не выбрасывали книги, а склеивали листы, - вспоминает Людмила Михайловна Соломянская (Орехова).- Куклы, как правило, были целлулоидные пупсы - разного размера. От крупного до микро-малышки в тазике или в ванночке размером 2-3 см.
Были и подарочные куклы, которые имели туловище, набитое опилками. Лицо и ладошки из папье-маше. Такие личики скоро отбивали себе носики, но маленькие хозяйки этого не замечали».
Постепенно послевоенная жизнь в городе Койвисто и Койвистовском районе входила в мирную колею. Чем живет город и район, можно было узнать со страниц газеты «Новый путь», первый номер которой был издан в г. Койвисто с 1мая 1945г.
……….
1 октября 1948 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР город Койвисто
переименован в город Приморск, а Койвистовский район - в Приморский. В 1954 году весь Приморский район вошел в состав Рощинского, 1957 году - в состав Выборгского района.
[1] ЦГА СПб. Ф.7179. Оп.59. Д.231. Л.1.
[2]Геращенко Лилия Валентиновна "Переселенческая политика советского государства на Карельском перешейке в 1940 -1953 г.г."/ диссертация http://cheloveknauka.com/pereselencheskaya-politika-sovetskogo-gosudarstva-na-karelskom-peresheyke-v-1940-1953-gg#ixzz2zE34Znq8
[3] ЦГАИПД СПб. Ф. 24, оп. 2в, ед. хр. 4247, л. 183.
[4] ЦГАИПД СПб. Ф. 24, оп. 2в, ед. хр. 4240, л. 6.
[5] Газета «Ленинское знамя», 26 сентября 1940 г.
[6] Степаков В. Н. и Балашов Е. А. В «новых районах». Из истории освоения Карельского перешейка 1940 – 1941, 1944 – 1950 гг., С - Пб, 2001г.